......... В первом семестре «Лаборатории художественной критики», мы, студенты группы Бориса Клюшникова, изучали методичку Эрика Хайота (Eric Hayot The Elements of Academic Style, Writing for the Humanities) о том, как писать большие тексты по гуманитарным дисциплинам более или менее грамотным, но не слишком засушливым академическим языком. Одним из заданий было взять свой старый текст: мой был почти трехлетней давности, и реструктурировать так, чтобы глубина деталировки варьировалась внутри абзаца и от абзаца к абзацу, образуя серию парабол. Я выполнила это задание. Мой текст от этого не прекратил быть легковесным, развлекательным и не так глубоко информированным, как того требует академическое письмо, но факт в том, что структура все равно улучшилась.

......... Пора назвать некоторый современный перформанс институционально-критическим и выделить его в категорию. Появляющаяся новая форма рефлексии контрастирует с большинством действий-произведений 2018 года, в которых музей остался такой же исполнительской площадкой, как фестивальная сцена или напротив чья-то квартира, и сходство усиливается обычным для выставок регламентом, где художественному действию, как фестивальному выступлению музыкантов, предписывается временной интервал и «черный ящик», специальное место, в то время как с основной экспозицией перформанс связывает хрупкий и условный нарратив.

......... В России художники начали массово осмыслять перформанс как часть институциональной критики примерно два года назад, когда начались разговоры о приезде Тино Сегала в Москву летом 2017 и вышел 103 номер «Художественного Журнала» с обобщающей статьей Клер Бишоп о том, что современный перформанс в музее ⎼ это ответ на изменения, произведенные цифровыми технологиями, в своих неосознанных формах способ помешать зрителю отвлекаться от зрелища на соцсети и мессенджеры.

......... До этого, перформанс и критика музея существовали по отдельности с редкими, но значительными исключениями. В девяностые институциональная критика присутствовала в произведениях как элемент шоковой стратегии, например, в интервенциях Александра Бренера, а в нулевые – как составная нонспектакулярного искусства. Лиза Морозова занималась институциональной критикой, по меньшей мере, в проектах с объятиями, таких как «Попытка преодоления гламура» 2010 года: она поручила нескольким девушкам обнимать посетителей музея «Гараж»: тогда нового места отдыха в начавшуюся эпоху цифрового отчуждения.

......... На Западе все началось с жеста феминисток Guerrilla Girls: демонстрации напротив Музея современного искусства в Нью-Йорке в 1985 году, в связи с тем, что только 13 работ, принятых на коллективную выставку из 169 были сделаны женщинами. В 1989 экскурсию-перформанс совершила художница Андреа Фрейзер. Текст, который она произнесла, можно прочитать в русском переводе в журнале «Разногласия». Вкратце, он о связи некоторых суждений вкуса с консервативными политическими ценностями. В том, что традиционно считается музейным перформансом того периода, институциональная критика растворяется в других смыслах. Если верить теоретику перформанса Роузли Голдберг, то внимание телесно-ориентированных художников к институциональной критике сформировалось в нулевые по мере того, как происходило слияние функций музея и дома культуры.

......... Сегодня континуум музейно-критического действия начинается с акционизма, в котором очевидно желание прокричать ответ глыбе нового музея, с развитием информационных технологий еще более властной чем ранее, и заканчивается кураторским экспериментом при поддержке музея.

......... Федор Павлов-Андреевич показал одну из итераций своей акции «Подкидыш», где он лежит обнаженный в чем-то среднем между хрустальным гробом и кубом Ханса Хааке, во время перезапуска «Гаража» в июне 2015 года. По словам художника, эта вечеринка закончилась для него благополучно, так как он был в списке приглашенных. А вот другого художника, Андрея Ишонина, выдворили из музея после акции в июле 2016 года. Он зашел на инклюзивную выставку «Единомышленники», в кабинке для видео разделся до штанов и порезал руку, потом вышел в зал, произвел несколько действий для демонстрации своего безумия и сдался охране. Выставка преподносилась как инклюзивная но не учитывала психически ненормативных людей, он пояснил в коротком интервью для моего телеграм-канала.

Перформанс Андрея Ишонина

......... Ишонин, в обычной жизни сотрудник образовательного центра ММОМА, рассказал: «Кажется, что художественные музеи, теряя свой пафос и открывая широко двери (...) не справляются сейчас с поддержанием социально направленного просветительского курса и находятся в состоянии торгово-развлекательного центра». После «Инклюзии», Андрей возвращался в музеи снова и снова, чтобы атаковать разные стороны их вполне специфического лицемерия. Последовали акции «Сказка о неэффективном времени» и «Штудия» в 2017 году, «Дерьмо» в апреле 2018, «Ожидание» в июне, «Очередь\ Социальное и природа» в июле. Эти два художника производят абсурдное квази-тираническое действие, используя наследие акционизма 90х, чтобы показать фрустрацию от новой коммерческой роли сакрального пространства музея.

......... Танец-художников беспокоит выхолащивание танца музейной средой. Хореограф Аня Кравченко исполнила танец, безошибочно распознанный критиками как эротический, на семинаре «Синдром Собаки», также в «Гараже», символе времени и мишени, подтрунивая над ожиданием интеллектуалов от танца получить особенное зрелище. В первой части она раздевалась и танцевала в приглушенном свете, во второй осталась в трико, а в третьей части перевоплотилась в тренирующуюся в спортивном костюме. Может ли музейный танец порвать со своим внемузейным контекстом, где одна из основных его целей эротическая провокация? Значительное количество авторов, и Кравченко среди них, считают, что ответ на этот вопрос отрицательный.

Аня Кравченко на репетиции

......... На другом конце этого поля рефлексии перформанс в сотрудничестве с музеем, так же невозможный без него, как трансгрессивный акт. Лев Ушаков соединил опыт Тино Сегала и советского художника Леонида Сокова в Третьяковке на Крымском Валу в апреле 2018. Он признался в посте, что перформанс «Заявление» начинался как шутка, и самое важное было согласовать его с администрацией музея. После того, как СМИ Москвы и Самары, где базируется художник, анонсировали действие, ему было некуда отступать, а вот согласие музея было получено только накануне, после длительных переговоров. Само действие было многочастным, но в общем виде заключалось в экскурсии по видео Вконтакте. Несмотря на съемку дрожащей рукой и панковский настрой участников «Заявления», с действием Сегала его роднит не только место проведения но и тот факт, что административная часть перформансов и переговорный процесс являются для Сегала столь же важными элементами, как хореографические гармонии с галерейным пространством.

Перформанс «Заявление»

......... Кирилл Савченков обратился к архивным материалам «Гаража», с которыми он работал ранее, в тренинг-опере The Elsewhere Logistics, поставленной в центре ММОМА этим летом. Перформанс заключался в реактуализации инструкции «Коллективных действий» из 80х, помимо череды спортивных и дыхательных техник, с целью подчинить себе тревогу от перенасыщения информацией. Кроме явно выраженных смыслов, в работе присутствует и аспект тайны знания архивов и запасников, которая делает музей, с одной стороны, живым и в эпоху, когда уличное и сетевое искусство пережили дни славы, с другой стороны, все еще элитарным.

The Elsewhere Logistics

......... В сторону перформанса движется и кураторская практика, включающая в себя институциональную критику: для выставочного проекта «Эскапизм. Тренинговая программа» на ЦТИ «Фабрике» кураторки Анна Ремешова и Мария Сарычева решили использовать как можно больше приемов современного продвижения услуг, включая закрытые и открытые события-перформансы, феминистский зин и плакаты. Во время одного из круглых столов в рамках выставки, Анна сказала, что она проделала такую работу в соцсетях, которую в крупных галереях делают целые пиар отделы, чтобы несоразмерностью освещения этого камерного события привлечь внимание к средствам привлечения внимания. Таким образом, нынешняя волна институциональной критики приветствует и самокритику автора, аффилированного с музеем.

Зин на выставке «Эскапизм. Тренинговая программа»

......... Популярность перформативных практик возникла из их огромного потенциала именно сегодня быть инструментом рефлексии как жизни за пределами искусства, так и непосредственных условий своего создания. С начала нулевых, каждый человек, участвующий в общественной и профессиональной жизни, оказался должен обладать качествами артиста-виртуоза, чтобы выжить: если раньше достаточно было исполнять свои прямые обязанности и общаться в сфере профессиональных интересов, то сейчас надо быть готовым коммуницировать и выставлять себя напоказ постоянно, с мастерством перформера, и как самый ликвидный товар предъявлять свою индивидуальность, не забывая ее постоянно украшать и оптимизировать. Тяжелый труд, который мы уже забываем таковым осознавать. В современных интерпретациях терминологии Паоло Вирно, лайки в соцсетях смешали дружбу и карьеру, рабочее время и личное. В похожем ключе высказалась Хито Штайерль и добавила, что политизированному художнику стоит в своих работах обращать внимание в первую очередь на условия производства искусства а не на вопросы вне его, потому что кому как не художнику известна взаимосвязь между суетливым самопродвижением и возможностью продолжать заниматься любимым делом.

......... Несмотря на продолжающееся слияние институциональной критики и перформанса, в некоторых отношениях перформанс развивается чуть медленнее, так как институциональная критика, по замечанию Штайерль, прошла огромный путь с девяностых ⎼ когда акцент делался на репрезентации сообществ в музее ⎼ к обширным исследованиям в настоящее время, таким как в работах Аллана Секулы. Теоретик активистского искусства Геральд Рауниг пишет, что современная институциональная критика не должна оставаться целиком внутри поля искусства, она всегда участвует в затрагивающих его междисциплинарных политических практиках. Новый взгляд на информационную оболочку музеев, танцевальная критика, формальные и содержательные рифмы в произведениях требуют исследований и являются политическими практиками, поэтому хотя российский перформанс и менее амбициозен, чем самые известные зарубежные проекты, он не стоит в стороне от мировых тенденций.

Примечания:

1 Клер Бишоп. Черный ящик, белый куб: пятьдесят оттенков серого? Доступно по ссылке

2 Паоло Вирно. Грамматика множества. «Ад Маргинем Пресс», 2013

3 Хито Штайерль. Politics of Art: Contemporary Art and the Transition to Post-Democracy. Доступно по ссылке

4 Голдберг Р. Искусство перформанса от футуризма до наших дней. М.: ООО «Ад Маргинем Пресс», 2014. С. 280

5 Андреа Фрейзер. Ключевые пункты музея: разговор в галерее. Доступно по ссылке

6 Федор Павлов-Андреевич. «"Подкидыш" — проверка для публики». Доступно по ссылке

7 Егор Софронов. О «логистике вненаходимости» Кирилла Савченкова. Доступно по ссылке

8 Ушаков. Перформанс «Заявление». Доступно по ссылке

9 Эскапизм. Тренинговая программа. Доступно по ссылке

10 Art and Contemporary Critical Practice Reinventing Institutional Critique под редакцией Геральда Раунига и Джин Рея, May Fly, 2009